Опубликовано: Март 28, 2012
26.09.11 Святослав Бэлза: "Я и сыновья - три мушкетера!" Беседа со Святославом Бэлзой. Лично знакомый с Ахматовой, Нуриевым, Григоровичем, Образцовым, Улановой, он мог бы написать захватывающие мемуары, но пока предпочитает "жить, а не вспоминать". Сколько себя помню - все время видела его на экране: по-европейски элегантного, подтянутого, эрудированного, с мягкими, чарующими манерами. Сначала трудился на Центральном телевидении в "Останкино", а теперь на канале "Культура", где ведет сразу три программы: "В вашем доме", "Шедевры мирового музыкального театра" и "Романтику романса" с Марией Максаковой. Он разрывается между съемками, ведением концертов и мероприятиями Английского клуба, в совет которого входит, но для беседы на темы житейские в ресторане Дома литераторов мэтр нашел время.
Живу в нескольких измерениях - Святослав Игоревич, еще Виктор Гюго писал, что у человека есть только один тиран - невежество. Вы в этом отношении человек не обделенный, имеющий просто идеальную среду становления...
- У нас в семье была тирания другого рода, друзья отца в шутку «расшифровывали» нашу фамилию: Б - большая, Э - энциклопедия, Л - лишних, З - знаний, А - автора. Папа был действительно одним из последних могикан культуры, совершеннейшим эрудитом, профессором, владеющим почти всеми европейскими языками и читающим на них лекции. Папа родился в дворянской семье, его воспитывала немка-бонна, дома говорили и по-французски, и по-польски, и по-русски. Он закончил Варшавскую царскую гимназию, где изучал греческий, латынь, языки романской группы... Отец, Игорь Федорович, начинал как композитор, но, учась в Киевской консерватории, параллельно посещал лекции в университете и потом досконально разбирался во многих областях, не только в музыке, но и в естествознании, и в истории, и в живописи, и в литературе, и в астрономии... Если почитать его монографии, курсы историй польской, чешской музыки, то сразу станет понятно, что он никогда не ограничивался, как некоторые его коллеги, лишь узким анализом музыкального текста, а всегда рассматривал творчество того или иного композитора на фоне эпохи. Поэтому не случайно его труд о Шопене был трижды переиздан у нас и дважды в Польше, что может уже служить актом признания. Знаете, даже если бы такой человек не был моим родственником, я бы им, несомненно, восхищался. Особенно даже не наличием знаний как таковых, а умением их правильно систематизировать. Не зря все-таки говорят, что ум хорошо устроенный, лучше ума хорошо наполненного. Это абсолютно точно. И воспитывал он меня исключительно мудро - на собственном примере.
Первоначально я разучивал гаммы на фортепьяно лишь под надзором мамы, бабушки, нашего кота Бастика... Папа всегда был очень занят и всерьез за меня взялся, только когда увидел, что я уже достиг некоторого уровня интеллектуального развития (улыбается). Он находил время, чтобы заниматься со мной французским, немецким языком. И, естественно, они с мамой, Зоей Константиновной, прощупывали мои склонности в самом широком спектре. Меня в детстве учили многому: и на выставки таскали, и в Консерваторию, и в Большой театр... Учился я в знаменитой английской спецшколе в Сокольниках, единственной тогда на всю Москву, и, готовясь к ней, помню, летом в Паланге, сдавал папе экзамен после прочтения «Приключений Тома Сойера и Гекльберри Финна» на языке оригинала. Спустя много лет, став членом Союза писателей, я написал предисловие к этой книге Марка Твена, наряду с предисловиями к Киплингу, Дефо, Шекспиру, Грэму Грину, Эдгару По... Но тогда, при достаточной загруженности, я все равно умудрялся и в футбол с друзьями поиграть во дворе. Забавно, что когда мама хотела уже видеть меня дома, она не кричала, а просто вывешивала в форточку пионерский галстук, таким образом посылая сигнал. Мы тогда жили на углу Беговой и Хорошевского шоссе, в двухэтажных домиках, построенных пленными немцами. Они выглядели как дворянские усадьбы, с колоннами, и там нашими соседями были Гроссман, Ошанин, Заболоцкий и многие другие известные личности. Хотя наши дворники все равно истинным интеллигентом считали только Алексея Алексеевича Сидорова, члена-корреспондента Академии наук СССР, который однажды провалился вместе со всей своей библиотекой со второго этажа на первый. И это явилось событием. У нас библиотека была не меньше, но, видимо, деревянные перекрытия крепче (улыбается). Так что меня взращивала буквально сама атмосфера дома, где моя кровать стояла в излучине концертного рояля и куда в гости заходили классики ХХ века, настоящая элита науки и искусства. Вечерами у нас за столом шли увлекательнейшие беседы, было именно пиршество духа, а не только гастрономии. - Да, вас судьба наградила встречами со многими великими людьми... Расскажите хотя бы о нескольких из них.
- Да, что греха таить, многие эти люди перенесли свое доброе отношение к отцу и на меня. Это касается и Козловского, и Андроникова, и Лихачева, и Шкловского... У нас в доме был культ Николая Гумилева, и папа меня познакомил в 1965 году с его женой - Анной Андреевной Ахматовой. Правда, она в ту пору была уже в довольно почтенном возрасте и внешне больше походила на грузную графиню из «Пиковой дамы», нежели на грациозную женщину с рисунков Альтмана и Модильяни. А вот с Рудольфом Нуриевым меня познакомил Юрий Николаевич Григорович. Он выглядел очень театральным в этой своей береточке... И он мне после совместного обеда с бутылочкой бордо в доме своих друзей в Москве дал замечательное интервью, больше похожее на исповедальную речь... Я снимал передачи с Ириной Константиновной Архиповой, и с Изабеллой Даниловной Юрьевой, и с Галиной Сергеевной Улановой, которая была известной молчальницей, но мне удавалось ее как-то к себе расположить... Жаль, что все эти ценнейшие записи не сохранились в архиве нашего телевидения. Я имел также счастье дружить с Муслимом Магомаевым, Георгием Гараняном, Николаем Петровым, общаться с Анастасией Цветаевой, Сергеем Образцовым, Вадимом Козиным... - Вы не раз говорили, что вас «перекормили» музыкой, поэтому выбрали литературу и закончили филологический факультет МГУ...
- Да, и параллельно с учебой я, заряженный мушкетерским духом, серьезно занимался фехтованием, был чемпионом Москвы... Но потом архивное дело, где я имел возможность в своих руках держать автографы Пушкина, предпочел спорту, а позже увлекло уже телевидение, поскольку я обожал кино. Моим «крестным отцом» в эфире был Юрий Сенкевич. Сначала он меня звал рассказать о впечатлениях о том или ином зарубежном городе в «Клубе путешественников», поскольку я много ездил, а потом я уже стал ведущим собственной программы, посвященной музыке. Как видите, мне повезло - всегда жил и живу будто бы сразу в нескольких измерениях и успеваю много чем заниматься. Глотатели пустот - Вы изначально видели просветительскую миссию в своей телевизионной деятельности?
- Нет, это слишком громко сказано, вначале это была забава, а осознание нечто подобного, безусловно, пришло гораздо позднее. Одно могу сказать, что пресс коммерциализации для нашей культуры оказался пострашнее советской цензуры и канал «Культура», лишенный всякого рода похабщины, подчас настоящая отдушина, окно в мир академического искусства для людей из отдаленных городов. Не будь этого достойнейшего канала, я даже не знаю, где бы сейчас работал. - А в чем состоит ваше личное развитие в профессии?
- Знаете, я до сих пор там свой среди чужих и чужой среди своих. Даже втайне жалею, что телевидение и связанные с ним обязанности отбирают так много времени. Популярность, бесспорно, приятна, но она отрывает от письменного стола. А папа, который был невероятным тружеником, все-таки приучил меня к дисциплине в этом смысле. Он мне говорил, что «служить надо типографскому станку». И я до сих пор помню запах типографской краски в издательстве у отца... - В настоящий момент вынашиваете ли вы какой-то новый проект в рамках «Культуры»?
- Да, канал собирается проводить конкурс молодых оперных певцов, и я буду его вести. - Сегодня модно ругать телевидение и признаваться, что «ящика» дома вовсе нет или он почти не включается. Лично вы как много часов проводите у экрана телевизора или в Интернете, который тоже затягивает?
- Я бережно отношусь к собственному времени. Помните, Марина Цветаева писала: «Читатели газет - глотатели пустот». Теперь эти слова в полной мере можно отнести к людям, которые сутками сидят во Всемирной Паутине или у телевизора. Мои продвинутые дети, естественно, приобщили меня к Интернету, и я им пользуюсь, когда нужно навести какие-то справки, но никакой зависимости от виртуальной реальности у меня нет и в помине - слишком много дел в ежедневнике. - Стать педагогом не возникало желания?
- Нет. Мне много раз предлагали, но я соглашался вести исключительно мастер-классы. У меня же на телевидении аудитория обширнее любой университетской (улыбается). - Знаю, что вы еще отклоняли и предложения, связанные с престижными чиновничьими должностями, называя себя «вольным сыном эфира»...
- Совершенно верно. Свободу я получил сравнительно рано и не хотел ее терять, занимая даже самые высокие посты. Причем я имею в виду не свободный график, а именно внутреннюю свободу, которую всегда видел в своей семье и в ее окружении. - Вас часто приглашают судить разные конкурсы, скажите, вы уже научились сразу определять потенциал той или иной личности?
- Смею полагать, что да. Хотя тяжелее всего судить детские конкурсы, где надо обладать требовательной доброжелательностью и прикидывать, что называется, «на вырост». Я добрый судья для талантливых и безжалостный для вульгарных и бездарных. На моих глазах выросли Денис Мацуев, Николай Цискаридзе, а я ведь помню их самые первые шаги в искусстве... Интеллигентами не рождаются - Василий Лановой как-то в шутку заметил, что вы наверняка даже спите в смокинге и бабочке... А если серьезно, насколько он преувеличил ваши эстетские потребности? Насколько изысканно обустроен ваш быт?
- Несомненно, я люблю красивые вещи, приятную обстановку, элегантно сервированный стол. Я уделяю внимание мелочам. По утрам с удовольствием пью чай, кофе предпочитаю по вечерам. И завтракаю не под классическую музыку, как вам, вероятно, кажется, а слушая новости, что в наше прекрасное и яростное время чрезвычайно важно. А обедаю и ужинаю я в основном вне дома. Но при этом холодильник всегда стараюсь держать полным на случай приема неожиданных гостей. И готовить умею. Особенно нравятся свежие салаты со всевозможными ингредиентами. - А какая все-таки поэзия, проза, музыка находится у вас в приоритете?
- Мой фаворит - Серебряный век. Скрябин, Рахманинов, Блок, Цветаева, Сомов, Добужинский - имена, к которым я особенно неравнодушен. Как и к архитектурному модерну Шехтеля. - Как-то вы признались моему коллеге, что все уже в своей жизни прочли... Любопытно, как выглядит ваш список рекомендуемой литературы?
- В разные эпохи в разных странах разные люди, которым можно доверять, составляли так называемую «золотую полку», включающую в себя сто книг. Это делал и Лев Толстой, и Герман Гессе, и Борхес... У всех этот список начинался с Библии или с Корана, в зависимости от религиозной принадлежности, плюс незыблемый набор классических произведений - Данте, Шекспир, Сервантес, Гете, а для русского человека тоже есть обязательный минимум - от Пушкина до Булгакова. Это все равно как таблица умножения для интеллигентного человека. На самом деле ведь ничто кроме искусства не дает такие уроки нравственности и познания мира. Ведь именно в этих одеждах, начиная с мифов и сказок, одно поколение передавало другому накопленный опыт. - Все сейчас жалуются, что большая часть населения обладает примитивным вкусом. На ваш взгляд, как возродить у народа тягу к высокому?
- Никто и не рождается с тонким вкусом - он вырабатывается. Счастье, когда с человеком на заре жизни оказывается умный наставник. И я к интеллигентам в первом поколении, которые сделали себя сами в полном смысле этого слова, гораздо большее уважение испытываю, чем к потомственным аристократам. Самый яркий пример - Василий Шукшин. Простой парень с Алтая, но при этом самобытный, волевой, страстный книгочей, прославившийся как писатель, актер, режиссер... Я не боюсь одиночества - У вас двое сыновей - Игорь и Федор, которые рождены с разницей ровно в десять лет...
- И они от разных мам. Кроме того, оба выбрали совсем не гуманитарную стезю - старший, закончив Институт (ныне Университет) радиотехники, электроники и автоматики, занялся предпринимательством, а младший, получив диплом менеджера в Университете управления и недавно женившись, сейчас, можно сказать, ищет себя в профессиональном плане. - Вы с ними в дружеских отношениях?
- Конечно, мы - три мушкетера! Притом что, откровенно говоря, я не занимался уж очень плотно их воспитанием. С мамой Игоря, Ниной, педагогом английского языка, я развелся, когда сыну было двенадцать, поэтому успел еще внести свою лепту, а вот мое влияние на Федора было уже гораздо скромнее. С его мамой, Олей, тоже, кстати, учителем английского и дочерью прекрасного актера Петра Глебова, я не состоял в официальном браке, и там, надо отдать должное, сыграла свою роль легендарная актерская семья. Но несмотря на то, что мы не были формально женаты, Оля себя вела очень мудро, приезжала с маленьким Федей к моим родителям, которые обожали возиться с внуком... - Насколько братья разные внешне и по характеру?
- Они абсолютно не похожи. Внешне меня повторяет Федор, а Игорь скорее пошел в маму. Что касается характера, то и здесь с Федором у нас больше совпадений - он может заговорить кого угодно, крайне общительный, в отличие от Игоря, типичного интроверта, собранного, организованного. Так что я горжусь своими мальчишками, единственная у меня к ним претензия, что до сих пор они не сделали меня дедушкой (улыбается). - Вы уже давно холостяк, и про пресловутую формулу семейного счастья скорее надо было спрашивать ваших родителей, которые жили вместе долго и отпраздновали золотую свадьбу... Но тем не менее я поинтересуюсь, в чем, на ваш взгляд, состоит секрет «долгоиграющих союзов»?
- Между прочим, я думаю, что моя личная жизнь сложилась не самым удачным образом, потому как перед глазами был именно такой пример. Папа у меня дожил до девяноста, и всю жизнь, во все нелегкие времена, мама, которая была его моложе на семнадцать лет, являлась его ангелом-хранителем. Она, медик по образованию, растворилась в папиных интересах и, движимая любовью, неустанно помогала ему в работе - изо дня в день перепечатывала какие-то его рукописи, помогая во всем. А потом и сама стала писать книги, и ее как музыковеда приняли в Союз композиторов. - Ваши жены были похожи на маму? И, в принципе, какие женщины вас всегда привлекали?
- Да, жены тоже были шатенки, как и мама, притом, что нравились мне всегда блондинки, и их большинство в моем донжуанском списке (улыбается). Обычно привлекали те дамы, с которыми было интересно не только в спальне и на кухне, но и в гостиной. Частенько я выступал Пигмалионом, пытаясь слепить из девушки светскую леди... В юности даже был уверен, что могу из любой крестьянки сделать барышню. Иногда у меня это получалось, но также нередко меня настигали жестокие разочарования. Вообще на тему женщин я в свое время много и охотно давал интервью, благодаря чему в своем далеко не юном возрасте даже попал в книжку «Самые знаменитые женихи России», причем в раздел «Классика».
- На что вы никогда не жалели денег?
- На книги, на машины и на женщин. - Мне кажется, вы настолько самодостаточны, что вам никогда не бывает скучно с самим собой...
- Правда, я не боюсь одиночества. Порой мне даже его не хватает. У меня всегда идеальным отдыхом было лежание на диване с книгой и котом. И такие счастливые мгновения в жизни мне выпадали (улыбается). - Любопытно, как выглядит ваш дом?
- Свою московскую квартиру я сейчас ремонтирую и на выходные езжу в таун-хаус на Истре, в писательском поселке, где мои соседи Ширвиндт, Радзинский, Жуховицкий, Шукшина... Это моя дача, где садик в свое время обустроил Павел Лобков с командой. В доме современная, но под старину мебель и специальные витрины, ниши для кошачьей коллекции. У меня собралось уже множество фарфоровых, малахитовых, серебряных, деревянных, бронзовых фигурок этих животных, поскольку я их поклонник. Но и к собакам неравнодушен и всегда рад, когда ко мне в гости приезжают сыновья со своими псами (улыбается). - Вам обязательно надо написать мемуары. Еще не приступали?
- Все откладываю. Но думаю, что напишу. В будущем. А пока - надо жить, не надо вспоминать... СПРАВКА МК
Бэлза Святослав Игоревич, народный артист России, заслуженный деятель искусств, литературовед, музыковед, критик, почетный член Российской академии художеств, телеведущий, академик Российского телевидения. Родился 26 апреля 1942 года в Челябинске, в эвакуации. Окончил филфак МГУ. Работал старшим научным сотрудником в Институте мировой литературы им. А.М.Горького РАН, обозревателем зарубежной культуры в "Литературной газете", вел на ОРТ передачи "Музыка в эфире", "Звезды в Кремле". Ныне автор и ведущий программ телеканала "Культура". На его счету более 300 публикаций и литературно-критических статей. Не женат, имеет двоих сыновей. Елена Грибкова источник:
От: marina51,
Скрыть комментарии (отзывы) (0)
Похожие темы:
« Вернуться
|
