Опубликовано: Март 8, 2012
Триумф у стен КремляПо своим масштабам Парад Победы 1945-го был сопоставим с военной операцией
Апрель, май и июнь 1945 года - один из узловых моментов мировой истории. События этого периода тщательно изучены и подробно описаны в литературе, мемуарах, публицистике. Но некоторые интересные детали, связанные с празднованием Великой Победы в столице, подчас ускользают от внимания и остаются в тени.
Попробуем вспомнить эти не слишком широко известные, но важные и ценные для истории факты.
Предчувствие великого торжества
Главные исторические события весны 1945-го разворачивались в Германии. Только что пал Кёнигсберг, Красная Армия вела бои за Берлин и Прагу, на Эльбе произошла историческая встреча союзных войск. Пройдет несколько дней - и в городке Карлсхорст, в здании прусского военно-инженерного училища будет подписан Акт о капитуляции всех немецких вооруженных сил. Война близилась к концу.
А чем и как жила Москва в те дни, ровно 66 лет назад? Что происходило в столице страны, победно завершающей самую страшную и кровопролитную в истории человечества войну? Ответить на эти вопросы нам помогут пожелтевшие подшивки городских газет весны и начала лета 1945-го.
Многие из новостей, сообщаемых газетами «Вечерняя Москва» и «Московский большевик», дышали ожиданием близкой Победы. Но не только предчувствием великого торжества жила Москва. Хватало в городе и повседневных забот - жилищно-коммунальных, ремонтных, строительных и прочих. Жителей приглашали на воскресники по благоустройству домов и дворовых территорий, студентов - на уборку площадок возле институтов. Город постепенно прихорашивался, приводил себя в порядок после четырех лет военной страды.
Преображалась и городская среда в исторических кварталах. «Вечерняя Москва» писала 13 апреля: «В архитектурной мастерской садов и парков Мосгорисполкома заканчивается разработка проекта реконструкции Никитского бульвара (автор проекта - М.И. Прохорова). Зелень деревьев и гранит, бронза и яркие краски цветов соединяются в гармоничный ансамбль. <…>
Как известно, оба входа на бульвар - со стороны Арбатской площади и Никитских ворот - закрываются большими зданиями. Плоские торцовые стены этих зданий теперь получают стильное архитектурное оформление. Широкие каменные лестницы, огражденные подпорными стенками, будут вести на просторные площадки - своеобразные фойе бульвара. В центре его создается детская площадка с фонтаном, цветами, с удобными скамейками для взрослых, сопровождающих детей».
Весной 1945-го стала возвращаться в мирное русло работа московских строителей и архитекторов. Мастера пришли на объекты культурного наследия, ждавшие реставрации еще с довоенных лет. «На Калужской улице, в глубине большого двора, расположено старинное здание, построенное в XVIII веке русским зодчим Ухтомским, - сообщала 9 апреля газета «Московский большевик». - В последние годы в этом дворце помещается президиум Академии наук СССР. В связи с 220-летием академии этот памятник русского зодчества реставрируется. Приводятся в порядок мебель, художники трудятся над восстановлением потолочной росписи. Мебель и фрески реставрируются лучшими мастерами. Художники Третьяковской галереи (sic!) восстанавливают роспись потолков. Потускневшие от времени мрамор, а также живопись ремонтируются под наблюдением комиссии по охране памятников во главе с академиком Грабарем». Общей реставрацией этого памятника, ныне известного как Нескучный дворец, руководил лично академик А.В. Щусев.
Столичные газеты тех дней открывались сводками Совинформбюро, а далее сообщали о капитальном ремонте здания Московского почтамта, об открытии навигации на канале Москва - Волга и о помощи москвичей жителям Подмосковья, пострадавшим от немецкой оккупации («для более быстрой стройки <…> отправлено 35 тонн гвоздей, 2500 топоров, 1500 поперечных пил, 3000 рубанков, долот и напильников, около 50 000 штук скобяных изделий»). И еще один штрих, передающий атмосферу времени: «Московский метрополитен перевез вчера рекордное число пассажиров - два миллиона» (заметка в «Вечерке» от 10 мая 1945 г.).
Жизнь налаживалась, входила в мирную колею. Война грохотала где-то далеко, последние ее залпы до Москвы не долетали. Над городом гремели только победные салюты.
9 мая Москва встретила небывалым по красоте 30-залповым салютом из тысячи орудий и стихийными народными торжествами, в которых, кажется, приняли участие все, кто мог в тот день выйти на улицу.
К середине месяца были подавлены последние очаги сопротивления гитлеровцев в Германии, Австрии, Чехословакии. И тогда Политбюро ЦК ВКП(б) и Верховный Главнокомандующий приняли решение провести в Москве Парад Победы. Руководители Генерального штаба запросили на подготовку два месяца, Сталин дал им один.
24 июня - символичная дата. Почти что годовщина нападения фашистов на СССР в 1941-м. И кстати, день начала Отечественной войны 1812 года.
Но об этих совпадениях организаторы Парада думали меньше всего. Им предстояло провести мероприятие, по размаху сопоставимое с военной операцией. Причем в огромном, только-только отошедшем от войны городе, в столице Родины. Задача была крайне трудная и архиответственная. Но все - и военные, гражданские - справились с ней на «отлично».
Месяц на репетиции
В наши дни парады тяжелой военной техники проводятся на Красной площади регулярно и мало кого удивляют. Но до 1945-го подобных масштабных дефиле на главной площади страны не было - ни при царях, ни при большевиках. Да и за последующие полвека в столице 9 мая состоялось лишь четыре больших военных парада - к юбилеям Победы. Когда стал известен приказ Верховного Главнокомандующего («на парад вывести сводные полки фронтов, сводный полк Наркомата обороны, сводный полк Военно-Морского Флота, военные академии, военные училища и войска Московского гарнизона»), многие боевые и штабные генералы поняли, что им предстоит серьезнейшее профессиональное испытание.
В город предстояло в кратчайшие сроки передислоцировать почти 40-тысячную группировку войск, причем сводные полки разных фронтов и флотов, что сильно затрудняет координацию, сотни единиц боевой техники, кавалерию. При подготовке этого парада почти все было впервые. Требовалось, прежде всего, грамотно разработать сценарий (драматургию) Парада, чтобы он стал интересным, ярким и запоминающимся зрелищем, а не просто рутинным военным мероприятием. Для этого, в частности, были привлечены серьезные научные и творческие силы: военные историки, театральные художники, режиссеры - постановщики массовых действ. Вся церемония была продумана до мелочей, в том числе и с точки зрения российских военно-триумфальных традиций.
Отбор солдат и офицеров, участников Парада, был предельно жестким. В сводные полки необходимо было отбирать отличившихся в боях, морально и политически зрелых, внешне представительных воинов-орденоносцев ростом не ниже 175 см. Для пограничников и подводников с их служебной спецификой сделали исключение, но сапожники наращивали каблук малорослым бойцам, как могли. Из-за шрамов на лице, чрезмерной худобы, «неправильной» походки и прочих физических нюансов инспекторы безжалостно браковали даже Героев Советского Союза. Идущие по брусчатке перед Мавзолеем, по замыслу вождя, должны олицетворять цвет нации! Именно по причине незалеченного ранения ноги не смог участвовать в Параде один из солдат, водрузивших Знамя Победы над Рейхстагом, и в итоге оно так и не появилось на Красной площади 24 июня, хотя и было заблаговременно доставлено в Москву из Берлина.
Тщательно, до долей секунд отрабатывалось прохождение танков через проезды по бокам от Исторического музея: бронированные полуколонны должны были сливаться воедино на Красной площади, не нарушив стройности рядов. От механиков-водителей это требовало виртуозности практически на уровне высшего пилотажа (авиационный парад из-за дождливой погоды 24 июня так и не состоялся, и очень жаль: по мнению знатоков, зрелище летчики подготовили просто фантастическое).
Репетировали не только люди и машины, но и четвероногие участники. Пограничных собак, ездовых и упряжных лошадей, а также коней маршалов и их адъютантов приучали не бояться звуков оркестра, грохота подкованных сапог по брусчатке и даже щелчков многочисленных журналистских фотоаппаратов.
Именно с лошадьми связана одна довольно занятная история. Конечно же, в ту пору никому не пришло в голову, что военный парад можно принимать, стоя в кузове представительского лимузина. Поэтому на Красную площадь верхом собирался выехать сам Сталин. Вождь прибыл в середине июня в главный кавалерийский манеж Красной армии в Хамовниках (это здание начала ХIХ века и ныне можно увидеть на Комсомольском проспекте) и попытался там под руководством маршала Буденного вспомнить полузабытые навыки верховой езды. Однако в джигиты стареющий «кремлевский горец» уже не годился. Норовистый конь мгновенно сбросил седока, после чего Сталин поручил принимать парад более молодому, чем он, Г.К. Жукову - кстати, в прошлом кавалеристу. И 24 июня ровно в 10 утра маршал появился из Спасских ворот Кремля верхом на серебристо-белом коне по кличке Кумир. Кстати, найти в послевоенной стране идеально белого и породистого скакуна оказалось непросто. Искали на Московском ипподроме, на конных заводах. В итоге подходящий ахалтекинец для Жукова нашелся в кавалерийском полку МГБ. И «конь-чекист» не подвел.
Сталин торопил маршалов со сроками проведения парада, но меньше чем за месяц никак нельзя было подготовиться к такому грандиозному действу. Фронтовикам, прошагавшим пол-Европы, надо вспомнить, а кому-то и разучить заново строевую ходьбу; кроме того, необходимо сшить десятки тысяч новеньких мундиров. Заказ, размещенный на московской фабрике «Большевичка» и в лучших городских ателье (форму для маршалов и генералов шили по индивидуальной мерке), был выполнен в срок: для этого швеи и закройщики работали в три смены. А солдатам и офицерам пришлось попотеть со строевой подготовкой: на войне было не до нее. Сводные полки, прибывающие с фронтов, размещали в разных казармах Москвы и Подмосковья. Плацев на всех не хватало, поэтому тренировались и на широких асфальтированных магистралях, в частности на площади у Савеловского вокзала, где еще не было трехъярусной эстакады, и на Крымской набережной. Предпоследняя репетиция проходила на Центральном аэродроме, что на Ходынке. Главный же «прогон» состоялся ночью 23 июня на Красной площади при свете прожекторов.
Не нарушив строя
И вот репетиции остались позади. В день Парада практически весь центр Москвы был заполнен людьми в новенькой военной форме, танками, мотоциклами, «катюшами». Благодаря скрупулезно разработанной логистике, движение колонн происходило бесперебойно, в том числе по узким улицам. Большевики оказались не властны лишь над погодой: с утра в этот день шел дождь, временами переходя в настоящий ливень. Вдобавок на Лобном месте специально к Параду был сооружен 26-метровый Фонтан победителей: его струи, сносимые порывами ветра, окатывали и так уже вымокших до нитки военных. Впрочем, для солдат и офицеров, привыкших к фронтовым невзгодам, потоки воды не стали помехой. Поговаривают, правда, что мундир маршала Рокоссовского (он командовал Парадом, гарцуя на черном, как смоль, скакуне) пришлось потом разрезать: высохший, он намертво прилип к телу. Более чувствительной к влаге оказалась кожа барабанов военного оркестра. Вымокнув, она не давала громкого и четкого звука, отбивающего маршевый ритм, и солдаты в первых шеренгах начали сбиваться с ноги. Казалось, конфуз неизбежен - на глазах у всего мира. Не растерялся в этот критический момент лишь комендант Москвы генерал-лейтенант Синилов: зычным голосом он начал командовать проходящим колоннам: «Левой! Левой!» - и тем самым спас строй.
Кстати, о музыке. Парад сопровождало выступление самого большого в мире сводного военного оркестра из 1400 музыкантов под руководством главного дирижера Красной Армии генерал-майора Чернецкого. Для прохождения каждой колонны войск была отрепетирована и исполнена своя особенная мелодия. Даже «реабилитировали» некоторые дореволюционные военные марши и патриотические мелодии. Репортаж Парада по всесоюзному радио вели известные писатели, поэты, военные корреспонденты Великой Отечественной: Александр Твардовский, Лев Кассиль, Всеволод Вишневский (последний, сам в прошлом боевой моряк, горячо приветствовал идущую по Красной площади колонну курсантов военно-морских училищ).
Кульминацией Парада стал эпизод с трофейными фашистскими знаменами, брошенными к подножию Мавзолея под сухой барабанный треск и восторженный рокот гостевых трибун. Участников для этой церемонии отбирали не только в сводных полках фронтов, но и в знаменитой дивизии им. Дзержинского (ее бойцы составили первую шеренгу, попавшую во все кадры фото- и кинохроники Парада). По окончании Парада помост, на который бросали вражеские знамена, а также перчатки солдат этой спецкоманды демонстративно сожгли. Знамена же передали в музей, где они хранятся поныне. В мае прошлого года, когда отмечалось 65-летие Победы, в Государственном историческом музее прошла выставка, посвященная Параду 1945-го: там экспонировались многие подлинные реликвии этого события, включая текст поздравительной речи Г.К. Жукова с рукописными «дикторскими» ремарками.
Солдаты и офицеры сводных полков рассчитывали, что по окончании Парада им дадут возможность еще несколько дней побыть в Москве, осмотреть ее достопримечательности (многие из них попали в столицу впервые в жизни)… Но приказ был краток и строг: сразу же после триумфального шествия всем вернуться в расположение своих частей. Воины разных фронтов оставляли Чернышевские, Ворошиловские, Петровские и другие казармы Москвы, где они были временно расквартированы. Одних ждала демобилизация, других - служба в Восточной Европе, третьих - война на Дальнем Востоке с Японией. Но тот удивительный, торжественный день, когда все фронты и флоты, все виды и рода войск встретились в Москве, чтобы прошагать парадным маршем в ознаменование Победы над гитлеровской Германией, никто из участников Парада не забывал никогда.
Андрей Мирошкин
От: Источник: Московская перспектива 11.05.2011,
Похожие темы:
« Вернуться
|
