В столице заработал первый кризисный центр для несовершеннолетних мам
В столице заработал первый кризисный центр для несовершеннолетних мам
Большой уличный указатель «Дом ребенка № 22» можно увидеть примерно в середине Нежинской улицы.
Горожан он слегка дезориентирует: стрелка на нем направлена на ворота, ведущие в соседнее учреждение – в обычный детский сад.
Теперь же этот кусок пластика нужно не только перевешивать, но и кардинально обновлять: надпись на нем больше не соответствует действительности. В начале года 22-й Дом ребенка реорганизован с образованием на его базе первого в городе Кризисного центра для несовершеннолетних мам. О его официальном открытии наша газета кратко уже сообщала, но до самых последних дней капитально отремонтированное здание бывшего типового Дома малютки пустовало. Первые крошечные постояльцы и их родительницы, фактически сами пока еще не вышедшие из отроческого возраста, появились здесь только на этой неделе.
В прошлом году в столице зарегистрировано 1470 случаев беременности у несовершеннолетних. На первый взгляд, для многомиллионного города крохи. Но, во-первых, речь идет об официальной статистике, реальные же цифры, видимо, несколько больше. Во-вторых, мы привыкаем, что наше общество дрейфует к устоявшейся европейской модели воспроизводства населения с отложенными браками и поздними случаями рождения детей. И на этом фоне «маленькие мамы» (кстати, именно так – «Маленькая мама» – и называется объект на Нежинской, 10) обществом не то чтобы осуждаются, но воспринимаются как нечто из ряда вон. В-третьих, только 580 из 1470 упомянутых персон довели дело до родов, остальные так или иначе беременность прекратили (а чем это чревато в столь юном возрасте, объяснять, наверное, не нужно).
В-четвертых, 20 рожениц, произведя дитя на свет, сразу же от него отказались.
– Проблема раннего материнства не медицинская, не социальная и даже не педагогическая, она общественная в целом, – считает заместитель мэра Москвы по социальной политике Людмила Швецова, выдавшая новому учреждению своеобразную «путевку в жизнь». – И заниматься ею должны разные стороны нашего социума. Именно поэтому еще в декабре Департамент семьи и молодежной политики, которому подведомственна «Маленькая мама», заключил соглашения о совместной деятельности с другими структурами московского правительства – департаментами здравоохранения, образования, труда и занятости. Мы рассматриваем этот проект как инновационную социальную работу, потому что аналога среди государственных учреждений, по крайней мере в нашем городе, у него нет. Подавляющее большинство сотрудников пришли сюда из Домов ребенка, так что они отлично представляют специфику контингента и основные принципы работы.
Годовая проектная наполняемость центра – полторы сотни несовершеннолетних мам. Предполагается, что поступать сюда они смогут по разным каналам, в том числе по линии негосударственных кризисных объединений или по инициативе правоохранительных органов. Но в основном, считает директор центра Татьяна Хрупалова, их «клиентки» – контингент роддомов или детских домов, среди обитательниц которых, как свидетельствует все та же статистика, имеет место большинство случаев беременности у несовершеннолетних.
Возможно, какие-то социально-педагогические схемы работы с находящимися в «Маленькой маме» воспитанницами со временем сложатся, пока же здесь предпочитают не строить шаблоны, воспринимая каждый случай как особый, требующий индивидуального внимания.
Так, 17-летняя Валерия Гришина – одна из первых трех мам, оказавшихся в центре, – попала сюда с уже двухлетним ребенком – сыном Артемом.
– Вообще-то я коренная москвичка, причем в четвертом поколении, – откровенничает Лера. – Проблема у меня, по сути, одна. Поскольку я ежедневно на занятиях в Колледже легкой промышленности (учусь на администратора туристической фирмы), малыша оставлять негде (из родни в Москве есть только тетя, но общаемся мы мало). Поэтому такое заведение для меня выход из положения. Но жить мне тут осталось два месяца – до 18-летия. Потом возвращаюсь в свою квартиру на «Бабушкинской».
– А отец ребенка?
– Жив-здоров, иногда навещает. Но готов ли он взять на себя ответственность за семью, похоже, сам пока не решил. Я думаю так: если окажется достоин – милости просим, если нет – найдутся другие, еще лучше.
Максимальный период пребывания для мамы с малышом в кризисном центре – полгода. В течение этого времени к услугам обитательниц – пятиразовое питание и круглосуточно дежурящие медсестры, а также штатные сотрудники – врач, массажист и психолог.
Жилые помещения сгруппированы по семейному принципу: в центре каждого блока из четырех спален площадью по 10 кв. м каждая – просторная гостиная-студио с буфетной зоной, оснащенной простой в управлении современной бытовой техникой. За стенкой – комфортный санузел. Чтобы полностью исключить ощущение казенного учреждения и создать близкую к домашней атмосферу, внутренности каждой комнаты имеют какую-то изюминку: маленькую деталь интерьера, дизайн мебели или просто фасон и цвет обоев.
Но это на первом этаже стационара, куда будут заселять собственно мам с детьми (таких четырехместных блоков тут восемь). На втором – зона строгого режима, вход посторонним туда строжайше запрещен. Там груднички, мамы которых на грани отказа.
«Дело в том, что с подписанием отказных документов в роддомах зачастую не торопятся. В то же время держать маму с ребенком долгое время возможности там нет, – поясняет руководитель Департамента семейной и молодежной политики Людмила Гусева. – И мы предоставляем маме тот же полугодовой промежуток, в течение которого она получит возможность навещать ребенка, играть с ним и даже кормить его. А параллельно, работая с нашими психологами, окончательно определиться: отказаться от малыша или все-таки найти возможность воспитывать его».
Из вышесказанного ясно, что этими профилями возможные методы и приемы работы центра далеко не исчерпываются. Важнейшая задача «Маленькой мамы» – предотвращение абортов у несовершеннолетних (беременных – разумеется, добровольно – тоже будут заселять в стационар). Планируют девушкам оказывать также услуги по профориентации, обучению по школьной программе и по адаптационной «стыковке» с собственными семьями (для тех, у кого есть родные и близкие). Кроме того, в ближайшее время заработают аналогичные «программы одного дня» с консультациями для лиц из «групп риска».
А вообще, мегаполису давно нужна целая сеть подобных центров, каждый из которых специализировался бы на одной конкретной проблеме из целого букета причин, вызывающих социальное сиротство. И если со временем она сложится, значит, пилотный проект «Маленькая мама» был запущен не зря.
Показалось, у его авторов вера в это присутствует. Пусть пока не очень громкая, пусть не с большой буквы – но она есть.
Газета "Вечерняя Москва"
